Шотландская наследница - Страница 79

Бен заметил, как побелели пальцы Барбары, сжимавшие бокал с вином, увидел страх в ее глазах. Неужели Хью на самом деле так дорог ей? Но даже если это так, то все равно это не удержало ее от попыток соблазнить Бена, да и от попыток прибрать к рукам хозяйство Калхолма тоже. Значит, ее сердце может одновременно и принадлежать Хью, и оставаться холодным к этому человеку, который, похоже, любит ее и… жадно стремиться к обладанию Калхолмом.

Бен встретился глазами со взглядом Элизабет. Она, кажется, пыталась понять причину замешательства Бена. Но он не мог бы объяснить ей этого. Во всяком случае, сейчас. А может быть, и никогда.

Бен отвел глаза первым, успев перед этим заметить боль во взгляде Элизабет. Ему хотелось стереть эту боль своим поцелуем. Но поцелуи умеют лгать.

Он доставляет ей боль снова и снова. И никак не может поверить до конца этой женщине, довериться ей. Недоверие — привычка, оставшаяся от долгих лет службы в полиции, — не давало ему возможности сделать это.

Никогда прежде Бен не задумывался, каким тяжелым может оказаться это его наследство.

17.

Калхолм стремительно наполнялся гостями. Бен встречал их в холле, стоя рядом с Сарой Энн. С огромным трудом он пытался удержать в памяти их имена. Приехало несчетное количество Гамильтонов — при этом у многих совпадали и имена. Приехали Локхарты, Флеминги, Дугласы, Монтгомери, Кармайклы, Бойды и Каннингхэмы. Довершая хаос, вокруг назойливым роем пчел крутилась целая армия слуг, как своих, так и приглашенных на это время из ближайших деревень.

После часа пожимания рук и взаимных представлений Бен начал чувствовать себя эдакой заморской диковиной, от которой ждут экзотических историй о золоте и индейцах. Кроме всего прочего его страшно раздражали две вещи: жуткий шотландский акцент, с которым говорили гости, и его собственный костюм. Вот уж не думал он, что однажды будет стоять у всех на виду в идиотской клетчатой юбке, под которой ничего не надето! И даже тот факт, что все остальные мужчины были одеты в такие же юбочки, нимало не успокаивал его. Он не переставал чувствовать себя голым и смешным.

В довершение ко всему, Бена мучила мысль о том, во что выльется этот праздник. Выдержит ли Калхолм такие расходы?

Бен вздохнул. Нет, ничего уже не поделаешь — поздно. Все, что ему оставалось, так это пожимать руки и напоминать себе, что все это делается для блага Сары Энн.

Итак, он терпеливо сносил дурацкие вопросы гостей, их изучающие взгляды и их неприкрытый скептицизм. Все знали о нашедшейся в Америка наследнице и ее опекуне. У всех в глазах читалось подозрение. Бен не мог лишь нарадоваться на Сару Энн, которая не уставала улыбаться, щебетать и до бесконечности отвешивать реверансы, неизменно очаровывая каждого нового гостя.

Бен терпеливо — в который уже раз за сегодняшний вечер! — пытался ответить двоим пожилым шотландцам на их расспросы об индейцах, когда увидел нового гостя, приближающегося в сопровождении Дункана. Гостя, которого он до последней минуты надеялся не увидеть. Эндрю Камерон. Проклятый шотландец шел величаво, словно сам красавчик принц Чарли.

Сара Энн тоже увидела его и, прежде чем Бен успел удержать ее, бросилась навстречу гостю. Он подхватил девочку и высоко подкинул на руках, получив в ответ заливистый смех и просьбы повторить этот трюк. Камерон повторил и затем прямиком направился к Элизабет, которая сидела на диване в сторонке — с больной ногой, но в прекрасно сшитом сером шелковом платье, в котором выглядела на удивление элегантной. Камерон взял ее за руку и держал долго — слишком долго, на взгляд Бена. Пара приветственных возгласов, а затем Сара Энн, которую Камерон опустил на пол, что-то прошептала на ухо Элизабет, та — тоже на ухо — прошептала что-то в ответ, и Сара Энн захихикала. А потом и Камерон что-то негромко сказал, и теперь засмеялись обе его собеседницы.

Бен почувствовал себя покинутым, и его охватило раздражение. Неужели это ревность?

— Бен говорил, что вы встречались.

Бен с трудом расслышал эти слова, сказанные Элизабет Камерону. Над ухом у него бубнил Алекс Дуглас. Тому не терпелось поделиться теми несуразностями, которые он прочитал об индейцах в одной из книг, автор которой, очевидно, и ногой не ступал на американскую землю.

Когда гость на секунду замолчал, чтобы перевести дыхание, Бен успел услышать слова Камерона, адресованные Элизабет:

— И как вам нравится э-э… новый хозяин Калхолма? Затем вновь забубнил Алекс Дуглас, и Бену не удалось расслышать ответ Элизабет. Но он увидел, как она рассмеялась, и от этого сердце его сжала невидимая рука. В горле пересохло, и Бен почувствовал непреодолимое желание послать надоедливого шотландца к черту, подойти к Камерону и залепить ему пощечину.

— А индейцы действительно снимают скальп со своих врагов? — зудел тем временем Дуглас. — И пляшут потом — совершенно голыми?

Бена так и подмывало ответить, что по сравнению с шотландцами, щеголяющими в дурацких юбочках, надетых на голое тело, индейцы, пожалуй, даже слишком одеты.

— Я читал, что шотландцы на войне сражались совершенно обнаженными, — сказал он.

— Да, но когда это было? Сотни лет назад! — возразил Дуглас.

— А вам не доводилось бывать в Аризонской пустыне?

— Конечно, нет, — с негодованием ответил шотландец.

— Оно и видно. А если бы побывали, то по-другому относились бы к наготе, — сказал Бен. — А теперь прошу простить меня…

Он подошел к Камерону и Элизабет.

— Камерон, — коротко окликнул Бен.

— Дрю, — возразил тот. — Друзья зовут меня просто Дрю.