Шотландская наследница - Страница 82

— Я научу вас этим танцам, как только поправится моя нога.

— Научить хотите, значит? — спросил он. Дрожь пробежала по телу Элизабет. Бен снова был чужим. Таким же чужим, как в тот день, когда она впервые увидела его возле опрокинутой кареты.

— Да, — в замешательстве прошептала она. В этот момент она, не раздумывая, отдала бы что угодно за то, чтобы прочитать его мысли. Она чувствовала себя униженной, словно Бен уличил ее в каком-то неблаговидном поступке. Но сколько же может это продолжаться? Нет, она не вытерпит больше. Не станет терпеть.

Элизабет посмотрела ему в глаза и перешла в наступление.

— А впрочем, вы и сами неплохо справляетесь со всем. И вам не нужен никто, Бен Мастерс, не так ли?

— Нет, — ответил он и отвернулся.

Взгляд его остановился на Флоре Кармайкл, которая была самой красивой девушкой на сегодняшнем балу — не считая Барбары, разумеется. Боль полоснула по сердцу Элизабет, и она с трудом сумела сдержать навернувшиеся на глаза слезы.

Она какое-то время сидела неподвижно, пытаясь восстановить душевное равновесие. Ей безумно хотелось уйти отсюда, да только как можно покинуть праздник так рано без того, чтобы этого не заметили!

— Леди Элизабет? — обратился к ней подошедший Дункан. — Малышка… Эффи отвела ее в спальню, но… но она не хочет ложиться. Она требует своего па.

Элизабет посмотрела на Бена, который танцевал сейчас с Флорой Кармайкл под пристальным взглядом ее отца. Ну, что ж, если это то, что ему нужно, пусть получает. Давай, давай, дурачок, тянись к этой красивой пустышке. Ведь всем известно, что у Флоры Кармайкл нет в голове ни одной извилины.

— Я поднимусь к девочке, — сказала Элизабет, обрадованная возможностью покинуть бал по уважительной причине. Оставаться здесь она просто больше не могла.

Элизабет, прихрамывая, поднялась по ступеням. Подниматься было трудно, но что значила боль в ноге по сравнению с болью сердечной! Неужели Бен отверг ее только потому, что она переспала с ним? Или она не оправдала его ожиданий? Но почему тогда столько гнева было в его глазах? Столько ярости?

Двигаясь, словно во сне, она заглянула сначала к себе. Генри встретил ее появление так радостно, замотал хвостом так весело, а заскулил так жалобно, что Элизабет сдалась и решила взять пса с собой.

— Веди себя хорошо, договорились? — предупредила она Генри.

Они вошли в спальню Сары Энн и застали девочку стоящей на постели в одной ночной рубашке, с торчащими во все стороны огненно-рыжими колечками локонов. Слезы ручьями текли у нее по щекам.

— Я не хочу ложиться, — воскликнула она, едва завидев Элизабет.

— Почему?

— Не хочу, — пылко воскликнула Сара Энн. Аннабел вынырнула из-за подушек, лежащих на кровати, внимательно посмотрела на пса, но не двинулась с места.

— Ну, хорошо, — успокаивающе сказала Элизабет — Я посижу с тобой.

Сара Энн с подозрением покосилась на нее.

— Вы тоже покинете меня.

Элизабет поняла.

— Так ты из-за этого не хочешь ложиться спать? Боишься, что никого не окажется рядом, когда ты проснешься?

Теперь Элизабет вспомнила, что Бен каждый вечер сам укладывал Сару Энн. Сидел ли он рядом с нею, пока та засыпала? Похоже, что да. Еще одна черточка к портрету американца. Неожиданная. Элизабет не могла поверить, что на свете найдется еще хоть один мужчина, так нежно любящий своего ребенка.

Детские страхи Элизабет не были похожи на страхи Сары Энн. Она боялась своего отца и не стремилась к тому, чтобы быть с ним рядом. Он часто сердился, и Элизабет зачастую не могла понять причин его гнева.

— Я никуда не уйду.

— Правда? — сразу же успокоилась девочка. Элизабет улыбнулась. Доверчивость Сары Энн была бальзамом для ее израненной души.

— Правда. Мне так же одиноко, как и тебе.

Сара Энн села на постели. Сюзанна, ее любимая кукла, лежала рядом. Аннабел зашипела, недовольная тем, что ее потревожили. Элизабет присела на краешек кровати, и Сара Энн прижалась к ее руке.

— Я люблю вас, леди Элизабет, — сказала она. Сердце Элизабет сладко заныло. Никто и никогда не говорил ей этих слов. Даже Джейми.

— И я люблю тебя, Сара Энн, — ответила она.

— Я хочу, чтобы вы были моей мамой. — Элизабет застыла. Она не знала, что ответить. Она стала негромко напевать колыбельную — ту самую, что когда-то в детстве пела ей ее няня. Сара Энн притихла. Вскоре дыхание девочки стало тихим и ровным.

Элизабет осторожно уложила малышку на постель и прилегла рядом, крепко обняв ее руками.

Я люблю вас. Какие чудесные, волшебные слова. Простые. Безыскусные. Искренние.

Которые никогда не скажет ей отец Сары Энн.

* * *

Бен провел с гостями весь остаток ночи — до раннего утра, когда гости стали расходиться. Одни отправились по домам, другие остались в Калхолме и разбрелись по своим комнатам. Наконец рядом с ним остались лишь Барбара с раскрасневшимся от удовольствия лицом и Хью, прислонившийся к дверному косяку с бокалом вина в руке.

Он приветственно поднял бокал.

— Поздравляю, — в голосе его слышались злые нотки. — Король умер — да здравствует король!

Барбара покраснела.

— Хью…

Он взглядом заставил ее замолчать и вновь обернулся к Бену:

— Один из гостей сказал мне, что ваша петиция поддержана в парламенте. Это уже ни для кого не секрет.

— Не моя петиция, а Сары Энн, — поправил Бен.

— Перестаньте лицемерить, — сказал Хью. — Вы-то от этого получаете выгоду, и немалую. Неужели будете отрицать?

Лицо Хью пылало от злости и выпитого вина.

Бен посмотрел на Барбару:

— Вы не оставите нас вдвоем?