Шотландская наследница - Страница 9

— Он может оказаться жирным коротышкой, — не унимался Хью. Сейчас, как ему казалось, он бил наверняка, ибо прекрасно знал, что Барбара любит красивых мужчин. При этом сам Хью несомненно был красивым.

Барбара ответила ему злобным взглядом.

— Если ты…

Слушать дальше у Элизабет просто не было сил. Она поднялась из-за стола. Ее пес, Генри Восьмой, лежавший возле стула, немедленно вскочил вслед за хозяйкой.

— Зачем ты всегда приводишь с собой в столовую эту псину? — спросила Барбара. — Не думаю, что нашему янки это может понравиться.

Огромный, лохматый Генри Восьмой спокойно потянулся, даже не покосившись глазом в сторону Барбары. Впрочем, он никогда не обращал ни малейшего внимания ни на Хью, ни на Барбару — мало ли кто вьется возле его хозяйки!

Проходя мимо Барбары, пес сильно ударил хвостом по ее стулу. Барбара испуганно подскочила, и Генри Восьмой ударил еще раз с таким вызывающим видом, что Элизабет невольно усмехнулась. Генри был еще одним яблоком раздора в этом доме, но, несмотря ни на что, постоянно крутился возле Элизабет, куда бы она ни направлялась. Ничего, американцу придется с этим смириться, независимо от того, нравится ему это или нет.

Есть три вещи, за которые она будет сражаться до конца: арендаторы Калхолма, ее пес и ее лошади.

— Откуда ты знаешь? — пожала плечами Элизабет. — А может быть, ему как раз нравятся собаки.

— Но уж, во всяком случае, не такие уроды, — поморщилась Барбара.

— Он не урод, — возразила Элизабет. Да и как ей было не вступиться за Генри? Ведь он был ее лучшим другом. И не просто лучшим — единственным. Без него Элизабет было бы совсем непереносимо в Калхолме — этот дом никогда не был для нее родным, даже тогда, когда она недолгое время считалась его официальной хозяйкой.

Однако пройдет еще совсем немного времени, и здесь воцарится новая хозяйка, эта родившаяся в Америке девочка — еще совсем ребенок, и будет распоряжаться Калхолмом много лет, пока не родит сына. Так, скорее всего, и должны развиваться события…

Ах, если бы был жив Джейми!

— Американец, если захочет, может даже свернуть шею твоей псине, — продолжала злорадствовать Барбара.

— А тебе, если захочет, может позволить жить, — парировала Элизабет.

Мысленно упрекнув себя за то, что не смогла удержаться от колкости, устав от бесконечных стычек, которые не утихали в этом доме ни на минуту, Элизабет решительно двинулась к двери:

— Пойду, выведу Шэдоу.

— Тебе не стоит ездить на нем. Это опасно, — сказал Хью, но при этом озабоченность его показалась Элизабет притворной.

Она внимательно посмотрела в глаза Хью, но не увидела в них ни хитрости, ни коварства. — Не забывай того, что случилось с Джейми, — негромко добавил он.

Не забывай! Разве такое можно забыть?

Тот день навсегда останется в ее памяти. Блэк Джек, любимый конь Джейми, вернулся с охоты один: хромающий, взмыленный, бешено косящий глазом. Бросились на поиски Джейми и вскоре обнаружили его бездыханное тело. Началось расследование, а затем было объявлено решение суда: смерть вследствие несчастного случая при падении с лошади. Но ни тогда, ни позже Элизабет не могла поверить в это. Джейми был превосходным всадником, и невозможно было представить, что он мог сломать себе шею, упав со своего любимого скакуна.

— Я помню, — резко ответила Элизабет. — Но волноваться за меня не стоит.

На короткое время в комнате повисла звонкая, напряженная тишина. Элизабет никогда и никого не обвиняла в смерти своего мужа, но и поверить в то, что она была случайной — тоже не могла.

Нет, нет, ей сейчас просто необходимо побыть одной на свежем воздухе. До сумерек еще почти час — самое время успокоить нервы хорошей скачкой.

Элизабет быстро поднялась в свою комнату, сменила платье на бриджи и рубашку, а затем поспешила к конюшням. Выходя из дома, она постаралась миновать столовую: ей хотелось избежать осуждающих взглядов Хью и Барбары. Что ж, о вкусах, как говорится, не спорят, но Элизабет давно убедилась в том, что для верховой езды нет ничего удобнее, чем брюки и свободная рубашка.

Шэдоу уже ждал ее, нетерпеливо всхрапывал и бил копытами в землю. Элизабет сноровисто оседлала его, подтянула подпруги. На конюшне она была одна. Каллум Трапп, тренировавший лошадей днем, уже ушел, не видно было и мальчишек — грумов, и Элизабет была очень этим довольна — больше всего ей хотелось сейчас тишины и одиночества. И еще — хоть на короткое время почувствовать себя свободной.

Элизабет дала коню полную свободу, и Шэдоу полетел во весь опор по широкой пустынной дороге. Засвистел в ушах холодный ветер, слились в сплошную темную полосу стоящие вдоль дороги деревья, и Элизабет почувствовала, как отступает, уходит напряжение, и все тело начинает наполняться радостью жизни и стремительного полета. Мысли ее успокоились и потекли широко и плавно. На какое-то время Элизабет позволила себе перестать мучиться грядущими проблемами, забыть и о нашедшейся племяннице, и об этом загадочном американце.

Американец.

Что ж, остается только надеяться, что он окажется порядочным человеком и не примется высасывать деньги из поместья. Конечно, опасность такая есть, тем более что, по словам мистера Алистера, этот американец был адвокатом. Если не считать мистера Алистера, который был исключением из общего правила, все адвокаты, которых знавала Элизабет, занимались выкачиванием денег и стояли в ее глазах на одной ступени с самыми обыкновенными жуликами.

Ладно. Поживем — увидим.

Элизабет подобрала поводья и направила Шэдоу к показавшейся впереди изгороди. Набирая ход, жеребец стрелой подлетел к преграде, легко взмыл в воздух и уверенно, мягко опустился на землю по другую сторону барьера. Элизабет осадила своего серого красавца, давая ему передохнуть, и наклонилась в седле к самой шее Шэдоу, поглаживая его и шепча ему на ухо ласковые слова. Шэдоу запрокинул голову и тихо заржал, признательно косясь своим огромным темным глазом на хозяйку.